10:43, 16 ноября 2018

Суд по делу «О незаконном вывозе «сырой» нефти из Казахстана в Кыргызстан» перешел на стадию прений. Прокурор около полутора часов перечислял доказательства вины подсудимых, большая часть которых была по сути повтором обвинительного акта. Ни одного довода, представленного защитой в ходе судебного следствия он не опроверг, но в заключение пришел к выводу, что исправиться они могут только в условиях изоляции от общества. По его мнению, самыми активными участниками транснационального ОПГ являются Кужагалиев и Кунцевич. Для первого прокурор попросил 19 лет лишения свободы, для второго - на год меньше. Вины в инкриминируемых преступлениях оба не признали. Для Азамата Кушкинбаева и Эдуарда Утениязова обвинение запросило по 5 лет лишения свободы. Сыдыка Раева обвиняют в преступлении по статье «уклонение от уплаты налогов», его прокурор попросил лишить свободы на 6 лет. 13 ноября в суде выступил адвокат Кужагалиева Данияр Канафин. Он сообщил суду, что до конца не понял многих положений обвинительного акта, и даже суть предъявленных его подзащитному обвинений. (Вся его речь заняла более 3-х часов, привозим выдержки:) - А причины такого непонимания очевидны уважаемый суд, просто обратите внимание на то, как написан обвинительный акт. По нашему мнению, он написан нарочито запутано, не конкретно, непоследовательно, и даже противоречиво. Выступление прокурора вчера в прениях ситуацию не улучшило, потому что на наш взгляд оно представляет собой нагромождение выдержек из материалов уголовного дела, которые подобраны претенциозно и некоторые из них вовсе не свидетельствуют о виновности нашего подзащитного, но тем не менее перечисляются. Например, очень много времени прокурор посвятил перечислению того, кто с кем, как и когда созванивался. Просто контакты. Очевидно, что директор по маркетингу должен созваниваться с сотрудником отдела маркетинга, главным технологом завода. Все они созваниваются между собой потому-что работают в одном трудовом коллективе и решают совместные задачи, связанные с нефтепереработкой. Однако, нам долго перечисляли эти созвоны, с целью доказать, что между ними есть транснациональная организованная преступная группа. Это пример того, как просто собранные по делу фактические данные представляются в виде неких доказательств совершения преступления, хотя эта информация вовсе не свидетельствуют о совершенном преступлении, а лишь отражают обстоятельства объективные действительности. Он отмечал, что участники процесса не увидели должного анализа фактических данных по делу. Выводы о месте, времени и способе якобы совершенных преступлений, по его мнению, носят оценочный или предположительный характер. А ссылки на якобы нарушенные положения нормативно-правовых актов просто относят участников процесса к неким нормам, из содержания которых совсем не следует, что эти нормы были нарушены. Кроме того, ему непонятно, где, когда и при каких обстоятельствах эти нарушения произошли. Он разобрал одну из статей обвинения (ст.197) по составу и существу, напомнив, что основу уголовного обвинения составляет теория состава уголовного преступления (она состоит из 4-х базовых элементов: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона. - По объекту, преступление, предусмотренное ст. 197 УК РК отнесено к правонарушению против собственности. Согласно теории уголовного права, правовым объектом таких деяний являются правовые отношения выражающиеся принадлежащим собственнику праву владения, пользования и распоряжения своим имуществом. То есть преступление по большому счету должно быть направлено именно против этих правовых отношений. И здесь сразу становится очевидным бессмысленность предъявленного обвинения, поскольку сырая нефть была приобретена абсолютно законно у недропользователей, переработана на заводе, и реализована китайскому заводу в Кыргызстане, на основе согласия сторон, в рамках отношений, урегулированных гражданским правом, дееспособными субъектами, которые были свободны в своем волеизъявлении, понимали и желали наступления последствий, предусмотренных в заключенных ими договорах. И при этом, продавец нефти получил оплату по договору, претензий ни к кому не имеет, перевозчик нефти получил оплату по договору претензий ни к кому не имеет, поставщик нефти получил услуги по ее переработке обозначенных в договоре и претензий ни к кому не имеет. Оба представителя поставщика находятся в зале суда в качестве обвиняемых. Ни один их них, в течении всего судопроизводства по данному делу не предъявил Кужагалиеву никаких претензий по поводу качества или объема переработанной сырой нефти, поставленной ими на завод ТОО «Актобе нефтепереработка». Покупатель продуктов нефтепереработки получил нефтепродукты согласно условиям заключенного договора и тоже претензий ни к кому не имеет. Сюда приезжал начальник юр отдела китайского завода Джуда, сказал, что все нормально, и они получили этот продукт, который соответствует требования отраженным в договоре и нет никаких претензий ни к Кунцевичу ни к Кужагалиеву. Из этого, он делал вывод, что право владения, пользования и распоряжение чьим-либо имуществом здесь никак не нарушено. А, следовательно, никакого вреда чьем-либо праву собственности не причинено. То есть объект, предусмотренный ст. 197 УК не пострадал. Далее он разобрал другую статью обвинения, где прокурор пытается вменить подсудимым нарушение при перевозке нефти, ст.76 закона РК «О недрах и недропользовании» и п.10. ч.1 ст.12 закона РК «О государственном регулировании производства оборота отдельных видов нефтепродуктов». - Если разобраться чисто юридически, эти нормы на которые ссылается обвинение никакого отношения к праву собственности не имеют, потому что не устанавливают его и не регулируют. Они фактически являются нормами, определяющими порядок взаимодействия недропользователей, поставщиков нефти, переработчиками. Они не содержат никаких санкций за ненадлежащее исполнение, не устанавливают ответственности. Отчасти из-за того, что эти нормы носят общий характер, это уголовное дело, по моему мнению, и стало возможным. Потому что они устанавливают весьма размытый способ регулирования сложных экономических и гражданско-правовых отношений. Даже, если бы статьи этих законов были нарушены, то такие действия можно определить только как отступление от установленного порядка, управления, организации в сфере нефтедобычи и нефтепереработки. И это никак не могло повлечь уголовную ответственность. Более детально он остановился на ст. 76 закона «О недрах и недропользовании». Там говориться: «Недропользователь обязан: проводить операции по недропользованию в соответствии с контрактом и законодательством Республики Казахстан, соблюдать требования, установленные законодательством Республики Казахстан к операциям по недропользованию». - Если честно, я не понял, что здесь нарушил мой подзащитный Кужагалиев. И очевидно, что эта норма к нему прямого отношения не имеет. Тем не менее, я обращаю ваше внимание на то, что по делу не отражен ни один факт нарушения недропользователем контракта и законодательства РК. Никто из недропользователей по данному делу не привлечен к уголовной ответственности, на скамье подсудимых не находится, ни один контракт с ними не расторгнут, не признан не исполненным или нарушенным. Ни одной очной ставки между моим подзащитным и лицом нарушившим какой-то контракт недропользования не было. Если бы такое нарушение было, расследование должно было пойти по этим следам и какие-то доказательства, в частности подтверждающие отношение Кужагалиева к этим фактам должны были к этому делу быть подшиты. Но ничего подобного в деле нет. Самое главное, согласно п.22 и 27 этого же закона, недропользователь это физическое или юридическое лицо, обладающее правом на проведение операций по недропользованию. А право недропользования, это право владения и пользование недрами приобретенное недропользователем в соответствии с законом. Только вот эти лица могут нарушить ст. 76 закона. Ни Кужагалиев, ни Кунцевич недропользователями не являются. Отношения к компаниям занимающихся недропользованием не имеют поскольку по роду своей деятельности занимались совсем другими вещами. После этого, Канафин высказался относительно аргумента обвинения о том, что недропользователи не имеют права реализовывать свою нефть за пределы РК. Он сделал ссылку на международные нефтяные журналы, которые наглядно показывают разницу между объемом добываемой в РК нефти и перерабатываемой нефти внутри страны. - А куда девается вся эта нефть? Очевидно она продается за пределы нашей страны. И если бы были какие-то ограничения на этот случай, то, наверное, всего этого бизнеса в природе не существовало. Дело в том, что обходить этот запрет, как предполагает следствие, таким сложным способом, который инкриминирован нашим подзащитным, просто нет никакого смысла. Недропользователю достаточно получить соответствующую квоту и сделать разрешение на продажу нефти за рубеж, чем связываться с весьма сложной схемой по якобы переработке этой нефти на заводе, оформлением кучи документов, вовлечению в этот процесс огромного числа людей и так скажем, совершению преступления которое инкриминируется нашим подзащитным. Способ действия, инкриминируемого нашим подзащитным явно лишен какого-либо смысла, даже с точки зрения организации. И с точки зрения экономики. Еще один аргумент обвинения – у Кужагалиева и Кунцевича нет паспорта качества на используемую нефть. На этом документе прокурор несколько раз ставил акцент, о нем спрашивали всех свидетелей, также он упоминается в обвинительном акте. Между тем, как сообщил в суде Канафин, в законе «О государственном регулировании» перечня или прямых названий документов, подтверждающих именно происхождение нефти, нет. Помимо этого, по его словам, ни в одном другом нормативном акте посвященным этим экономическим отношениям мы не найдем четкого определения, что следует понимать под документом, подтверждающим происхождение нефти. - В этой связи, участники этих гражданско-правовых отношений руководствовались сложившейся практикой и аналогией права, согласно которым таким документом может считаться в первую очередь и только сопроводительная и товарно-транспортная накладная. Абсолютное большинство поставщиков нефти на нефтеперерабатывающие заводы до последнего времени документом, подтверждающим происхождение нефти, считали сопроводительную или товарно-транспортную накладную. А что еще может выступать в качестве документа подтверждающим происхождение нефти? Сюда можно добавить договор на приобретение нефти или акт регистрации контракта на недропользование. Это не просто теоретизирование. В одном из договоров приобщенному к делу в томе 41 именно эти документы упоминаются как документы, подтверждающие происхождение нефти и исполнитель обязывает заказчика представить такого рода документ. В самом же законе прямо проименованы только сопроводительные накладные. Например, в ч. 4. Ст.19 закона «О государственном регулировании» говорится: «при оптовой и розничной реализации нефтепродуктов, а также экспорте, импорте нефтепродуктов оформляются сопроводительные накладные в соответствии с правилами утверждаемыми уполномоченными органами в области оборота нефтепродуктов». В представленных в материалах дела товарно-транспортных накладных отражаются основные и необходимые сведения не только о происхождении нефти. Указываются недропользователи, месторождения, поставщик и перевозчик, сведения о самой нефти (плотность, содержание воды, солей, серы, механических примесей). В этой накладной отражена вся информация, которую можно только получить о нефти, добываемой из месторождений. (…) конкретным документом сопровождающим этот груз и подтверждающим законность происхождения нефти может быть только товарно-транспортная накладная. Уже после обеда Канафин продолжил свое выступление. Теперь речь шла о мотиве преступления. По замыслу обвинения Кужагалиев имел намеренность с материальной выгодой для себя транспортировать без переработки сырую нефть без документов, подтверждающих законность ее происхождения. Адвокат отметил, что если бы Кужагалиев и Кунцевич следовали преступной схеме инкриминируемой следствием, то ушли себе в минус. Этот вывод, по его словам, подтверждаются приобщенной судебно-экономической экспертизой, а также аудитом, сделанным по инициативе самого следствия. Он разложил все по цифрам предоставленным следствием. В результате переработки нефти, купленной за 81 тысячу тенге, затраты составляют примерно 117 тысяч с перевозкой, переработкой и так далее. А реализовывалось эта смесь по цене в районе 107-110 тысяч тенге. - Вот эта вся отрицательная разница, которую бы получил Кунцевич в результате всех этих действий. Соответственно продавать сырую нефть ему не было никакого экономического смысла. Теоретически все это приобретает смысл, если бы продавалась действительно ворованная, какая-то нелегальная нефть, но по данному делу нет ни одного доказательства того, что Кунцевич приобрел хотя бы один литр ворованной нефти. Инкриминируется то вывоз и переработка легально приобретенной им нефти. Если эта нефть приобретена за определенные суммы, а потом какой смысл продавать продукты ее переработки за те суммы, что не приносят никакой материальной выгоды. При этом, совпадает точное количество поставленной на завод нефти и полученных в результате ее переработки нефтепродуктов. По его мнению, если бы следствие хотело бы доказать, что на заводе Кунцевичем была переработана какая-то нелегальная нефть, то нужно было провести комплексную судебно-экономическую и технологическую, где эксперты-экономисты должны были бы доказать, что на завод поступала нелегальная нефть. А технологи должны были бы доказать, что в результате переработки этой нелегальной нефти получились именно такие объемы смеси Oil Blend и нефти, которые были в дальнейшем реализованы на китайский завод. - Но этого не было сделано. Потому-что если бы это было сделано, то тогда было бы точно доказано, что в цистернах не сырая нефть, а смесь Oil Blend потому-что эксперты по тому количеству которое зашло на завод и по тем нефтепродуктом, которые вышли из него обосновали каждый литр соответствующей жидкости углеводородной, которая была таким образом произведена, а потом реализована. И этого всего нет, и, если этого нет в деле, ваша честь, значит вина наших подзащитных в совершении инкриминируемых им деяний не доказана. Если бы Кунцевич совершил те деяния, которые ему инкриминируют следствие, он бы понес убыток. Отсюда вполне логичный вопрос: «зачем это делать если нет прибыли?», «Зачем завозить сырую нефть на завод и прогонять ее через очень сложные технологические процессы, когда для незаконного вывоза ее достаточно просто отвезти на границу по поддельным документам? Зачем делать крюк, прогонять ее через Элоу, через электрификационного колона, через все резервуары, разбивать на фракции, потом эти фракции снова смешивать, обессоливать, обезвоживать, оформлять кучу документа, вовлекать в этот процесс огромное количество людей, которые могут завтра дать против тебя показания, и только потом вывозить эту якобы сырую нефть за границу? С точки зрения способа действия, это бессмысленно. Зачем нанимать легальных перевозчиков, жечь электричество, эксплуатировать оборудование, тратить расходные материалы на то, чтобы разбивать нефть на фракции, зачем нужны потери сырья (4% теряется), итак нефть нелегальная, еще 4% сжигать? Где в этом смысл? Зачем рисковать заводом, который стоит десятки миллионов долларов, ради того, чтобы получить весьма сомнительную и несоразмерно маленькую, по сравнению со стоимостью проекта криминальную прибыль? Такие проекты и вложения делаются не для того, чтобы погореть как Шура Балаганов. Единственное объяснение всей этой схемы по словам Канафина, - Кунцевич не перевозил сырую нефть. А по договору с «Актобе нефтепереработка» перерабатывал ее на этом заводе, извлекал из нее самую дорогую керосиновую фракцию, остальное смешивал в Oil Blend и таким образом продавал Кыргызстану. Вот почему эта смесь была дешевле, чем совокупность тех нефтепродуктов, которые были из нее извлечены. - Если бы на заводе действительно происходили незаконные операции с нелегальной или неучтенной нефтью, кто-то из свидетелей дал бы обязательно показания, изобличающие подсудимых. Из десятков людей, работающих на заводе, я имею ввиду производственников, практически никто кроме Утениязова (подсудимый) не говорит о том, что такого рода преступление было совершено. Да и сам Утениязов говорит, что перерабатывали нефть в смесь нефтепродуктов. Как оказалась сырая нефть в цистернах, в которые заливали смесь нефтепродуктов он сам не знает, и на наши вопросы в этой части ответить не смог. Ни один из допрошенных не говорит, что конечной целью всех действий была сырая нефть. Все признают, что технически это было невозможно, все признают, что после такого рода переработки не бывает сырой нефти. Никто не может понять почему эксперты называют смесью нефтепродуктов сырой нефтью. И как эта сырая нефть смогла оказаться в арестованных по делу цистернах. Они говорят, что не бывает сырой нефти, в которой отсутствует срединная керосиновая фракция, но есть 2 другие – бензиновая и мазутовая.