13:13, 24 июля 2020

В Бостандыкском районном суде Алматы продолжается судебное разбирательство по делу о хищениях в Международном университете информационных технологий (МУИТ) на 1,7 млрд тенге. На скамье подсудимых экс-ректор вуза Дамир Шыныбеков и главный бухгалтер учебного заведения Жанайым Спабекова. Ранее свои показания давала главбух, как выяснилось она уже была судима по похожему делу. Свою вину в суде она признала. По ее словам, она прошла собеседование на должность главного бухгалтера вуза у Сагадиева Кенжегали Абеновича (президент МУИТ) и была принята на работу с 1 июля 2012 года. На прошедших судебных заседаниях Дамир Шыныбеков в своих показаниях в течение трёх дней подробно рассказал о своей работе в МУИТ, о назначении Спабековой на должность главбуха и ответил на обвинения следствия в свой адрес.

"Не вы меня привели, ни вам меня увольнять!"... А кому отвечать?

Как отметил экс-ректор вуза Дамир Шыныбеков, самые трудные годы становления университета пришлись на 2009-2015 годы, приходилось работать сутки напролет, поэтому работа строилась на доверии.
"Но, вновь подчеркну, что на все ключевые посты назначались сотрудники по рекомендации либо с согласия акционеров. Так было и с главным бухгалтером вуза. В июле 2012 года я по поручению президента МУИТ Сагадиева Кенжегали принял на работу на должность главного бухгалтера Спабекову.  В то время президентом МУИТ был его сын Сагадиев Ерлан, а  Сагадиев Кенжегали был акционером и занимал должность советника ректора.  Эта должность была формальной, так как фактически он контролировал всю работу университета, в том числе и мою – основные вопросы деятельности университета я с ним согласовывал, выполнял все его поручения, отчитывался перед ним. Это и понятно, ведь он был основным акционером АО МУИТ", - говорит Шыныбеков.
Тогда, в 2012 году, Сагадиев сказал Шыныбекову: "Я нашел тебе главного бухгалтера, будешь работать с ней. Заработную плату мы с ней обсудили". В связи с тем, что Спабекову рекомендовал основной акционер, у ректора не было поводов, а может быть и права сомневаться в ее компетенции. Экс-ректор отметил, что он работал по генеральной доверенности сроком на 1 год, которую ему ежегодно выписывал президент вуза - Сагадиев, а Спабековой доверенность была выдана на 3 года с правом представлять интересы президента во всех госорганах. О наличии доверенности от президента у главбуха Шыныбеков не знал. При этом, со слов Спабековой, право первой подписи на финансовых документах было у Шыныбекова, однако по просьбе адвоката, судья огласил ее показания данные на допросе, согласно которым право первой подписи было и у Сагадиева, который является первым руководителем МУИТ. Говоря о работе подсудимой, Шыныбеков отметил ее закрытость: не давала доступ к программе 1С–бухгалтерия ни финансистам, ни вице-президенту, который курировал вопросы бюджетирования и планирования; на запросы сотрудников, в том числе и ректора давала ответы в виде служебных записок и таблиц, как правило, спустя продолжительное время; документы на подпись приносила большими пачками.
"Она чаще всего заходила,  когда  я должен был уезжать в командировку, либо когда я отлучался по другим делам и торопился. Я ей говорил: "Вы  специально что ли так делаете, подбираете время, когда я уезжаю?" На что она  всегда отвечала, что очень большой объем работы, что она не успевает ", - рассказывает Дамир Шыныбеков.
В суде экс-ректор, размышляя вслух, делал отступления от событий тех лет в настоящее. Он признает, что нужно было проявить настойчивость и характер, добиться того, чтобы бухгалтерия отчитывалась ему, а не просто исполнять поручения и слепо доверять рекомендованному начальством специалисту. По его словам, когда главбуху пытались делать замечания, то следовал ответ: "Не вы меня привели, ни вам меня увольнять!"
"В мае 2015 года Спабекова обратилась ко мне с заявлением об  увольнении по семейным обстоятельствам, я сказал ей, что этот вопрос она должна вначале решить с Президентом вуза. Она получила согласие Сагадиева Кенжегали. Это было подтверждено его резолюцией на заявлении Спабековой  о его согласии на ее увольнение с премированием, как  написано в резолюции, "за добросовестную работу" в размере двухмесячного оклада", - рассказал Дамир Шыныбеков об обстоятельствах увольнения Спабековой.
Спустя почти год Спабекова вновь вернулась главбухом в МУИТ, но ее работой были недовольны уже члены Совета директоров, так как прошедший аудит выявил много нарушений. В 2018 году было решено ее уволить. Сложности были в том, что Совет директоров, в частности его председатель,  сомневались  в отношении оснований ее увольнения, опасаясь того, что от нее вновь последует ответ: "Не вы меня привели, ни вам меня увольнять!" После согласования с Кенжегали Сагадиевым этот вопрос был решён.

Обвинить - легко, а доказать?

Дамир Шыныбеков в своих показаниях просил суд обратить внимание на отсутствие в деле оригиналов или хотя бы читаемых копий договоров, а также некоторых других документов, по которым ему вменяют хищение денежных средств. Так, в деле нет оригиналов заявок на получение стипендий, именно тех, на основании которых, якобы, были совершены хищения. В этих заявках для МОН РК число студентов, претендующих на получение стипендии, искусственно завышалось и Министерство перечисляло больше денег. Разницу якобы присваивали подсудимые, однако, по словам Шыныбекова он подписывал только те заявки, где было реальное число студентов. Касательно того, как в МОН отправлялись фиктивные заявки экс-ректор полагает, что это дело рук главбуха, которая с помощью сканера и цветного принтера подделывала эти заявки, а оригиналы, на которых на самом деле расписывался Шыныбеков, она уничтожала. По заявкам на стипендии к делу приобщены всего лишь их копии, оригиналов почему-то нет. Но сам Шыныбеков, увидев подпись в этих документах, сказал, что это однозначно подделка. А на его просьбу о проведении почерковедческой экспертизы, следователь ответил,  что экспертизу по копиям не делают...
"Я полагаю, что Спабекова отправляла сканы  не с оригинала заявок, которые я подписывал, а вносила изменения в эти заявки,  указывая завышенный контингент студентов, сканировала мою подпись, вставляла ее в документ, распечатывала на цветном  принтере, потом сканировала и  отправляла  в МОН. К такому выводу я пришел на основании ее же показаний в отношении подделки ею текстов банковских документов", - отметил экс-ректор.
Как оказалось, единственным годом, когда в бухгалтерии МУИТ было все в порядке это 2015 год, тот самый, когда в нем не работала Спабекова. Таким образом, по заявкам на стипендии студентов в деле вырисовывается следующая картина:
  • 2013 год - оригинал/копия заявки в МОН на начисление стипендии отсутствует;
  • 2014 год - в деле есть только копии заявки, а оригинала, по которому можно было бы определить подлинность подписи - нет;
  • 2015 год - Спабекова не работала, была другой главный бухгалтер и заявка соответствовала действительному контингенту;
  • 2016 год - заявка подписана и.о ректора Ускенбаевой;
  • 2017 год - заявка подписана и.о ректора Ускенбаевой;
  • 2018 год - в деле представлена только копия заявки, по которой Шыныбеков утверждает, что подпись не его.
Также в вузе было совершено хищение 102 млн тенге, которые предназначались на "Прочие услуги и работы". По словам ректора, эти деньги были обналичены главным бухгалтером через подставные компании. А Шыныбекову вменяют в вину, что он подписал 14 фиктивных договоров с этими компаниями. Однако в деле представлены лишь 3 договора, из которых экспертами установлено, что подпись принадлежит Шыныбекову только в двух из них. При этом из указанных в обвинительном акте счетов на оплату к делу приобщен и признан  вещественным  доказательством только один счет за октябрь 2013 года. В суде Шыныбеков задался вопросом о том, как в Министерстве образования и науки не заметили, что отправили  на счет АО МУИТ на 102 млн тенге больше, почему не обратили внимания на это расхождение аудиторы, казначейство? Почему ежегодные аудиторские проверки в вузе ни разу не выявили никаких нарушений? К тому же аудиторские отчеты обсуждались на Совете директоров, а затем – на собрании акционеров и ни разу не было обнаружено каких-либо нарушений? Из предъявленного обвинения документы за подписью Шыныбекова (по результатам экспертизы) были только в двух договорах на общую сумму 57,5 млн тенге. Во всех остальных случаях документов либо нет, либо подписи были подделаны, зачастую сам Шыныбеков именно в те даты находился в командировках, это подтверждается визами в его паспорте, а также сведениями из авиакомпаний.
"Почему я подписал эти договора – Спабекова подсовывала мне документы пачками и я подписал. Но злого умысла у меня не было и я не вступал с ней в сговор", - объяснил Шыныбеков.
Также к делу приобщены банковские чеки по которым происходило обналичивание денег на нужды вуза. Но как оказалось и тут почти на 500 млн тенге чеки выписывал не Шыныбеков, это подтверждено почерковедческой экспертизой. Спабекова не скрывает, что подделывала подписи ректора, но в суде объясняла это устным разрешением Шыныбекова. Сам Шыныбеков категорически это опровергает. Кроме этого сторона Шыныбекова и сама подсудимая подтвердили, что доверенности на право расписываться за Шыныбекова у Спабековой не было. Зато такая доверенность у нее была от Сагадиева.

"Я только в СИЗО понял, что значит сотрудничать со следствием. Это значит признавать все в чем тебя захотят обвинить!"

С начала следствия  -  с марта 2019 года в течение трех месяцев  Шыныбеков отрицал свою причастность к хищениям. И лишь после заключения его под стражу в июне он подписал признательные показания. В суде он рассказал об этом подробнее. В самом начале расследования тогда ещё ректор Дамир Шыныбеков проходил по делу как свидетель с правом на защиту. В течение нескольких месяцев он сотрудничал со следствием, рассказывал все известное ему по делу и объяснял, что к хищениям не имеет отношения. Однако в какой-то момент ситуация внезапно изменилась и на Шыныбекова начали оказывать давление, взяли под стражу, угрожали, что привлекут к уголовной ответственности его супругу, как соучастников ОПГ.  Грозили длительными сроками тюремного заключения для обоих. Признание вины преподносили как единственное спасение. Вместе со следователем это вторил и его, на тот момент, адвокат С. Ибрагимов. На вопросы Шыныбекова о том, как быть с подписями, которые признаны поддельными, следователь говорил, что нужно сказать якобы он разрешил расписываться главбуху Спабековой за него. Помимо условного наказания Шыныбекову обещали сразу после признания вины изменить меру пресечения на залог.
"Эти показания были уже напечатаны, я только подписал. Видимо для убедительности, Ибрагимов написал ходатайство об изменении меры пресечения, а следователь мне показал, постановление об изменении меры пресечения. Но при этом сказал, что для того, чтобы меня отпустили под залог, надо внести деньги или имущество, иначе суд откажет в залоге", - рассказывает Шыныбеков.
Позже экс-ректор понял, что его обманули, как и его родственников, которые внесли свое имущество и деньги, думая, что это пойдет в счет залога для освобождения Шыныбекова. Позже выяснилось, что следователь вместе с адвокатом экс-ректора, который, казалось бы, должен быть на стороне своего подзащитного ввел в заблуждение родных подсудимого, в результате они внесли имущество и деньги в размере 90 млн тенге не  в качестве залога, а в счет погашения ущерба. Впоследствии, уже в суде,  Шыныбеков отказался от услуг этого адвоката, который, к слову, в течение трех месяцев так и не появился в судебном заседании. Таким образом, экс-ректор МУИТ Дамир Шыныбеков признал вину по двум договорам, которые он подписал на сумму 57,5 млн тенге. А также он отметил, что  в ряде банковских чеков, по его подсчетам на сумму  246 453 000 тенге стоят его подписи. Однако он отмечает, что обналиченные  главбухом деньги он не получал, их не похищал, подписал эти документы исключительно из невнимательности или даже в какой-то степени халатности, потому что не изучил как следует их среди всех документов, которые ему приносила на подпись бухгалтер Жанайым Спабекова. Он также сожалеет, что доверился рекомендованному начальством специалисту и вовремя не взял под контроль деятельность бухгалтерии. Следующее заседание состоится 5 августа 2020 года.