VIII Съезд судей в Казахстане стал самым обсуждаемым в социальных сетях. И это не удивительно. Служители фемиды поднимали насущные, и даже острые вопросы судопроизводства.
И если, иностранные партнеры Верховного суда Казахстана отметили качество цифровизации судебной системы, то местные судьи обошлись без дифирамб.
Так, например, судья алматинского горсуда Карибжанов, просил президента Токаева увеличить финансирование судебной системы. Это по его словам, повлияет на заработную плату судей, а значит, профессия станет более привлекательной для «сильных юристов». А еще он просил увеличить госпошлины для граждан. Это, по его мнению, заставит людей договариваться на досудебном этапе. В пример он привел размер госпошлины по бракоразводным процессам, который в соседних странах намного выше (от 5 до 50 раз).
Председатель ВС РК Жакип Асанов говорил о необходимости менять подход в рассмотрении уголовных дел. Он заявил, что в суд должны поступать только обвинительный акт и отзыв защиты. А все остальные материалы дела должны изучаться судьей в рамках судебного процесса.
- Сегодня в суд передаётся всё уголовное дело. Это протокола осмотров, показания людей, акты экспертиз. Их делали оперативники, следователи, прокуроры. Любому человеку, кто читает дело, и судье в том числе вкрадывается дух обвинения. На уровне подсознания человек уже убеждён: обвиняемый – преступник и он должен быть наказан. А на доводы защиты смотрит через призму сложившейся у него парадигмы.
Эксперты считают: в суд не должно заходить всё уголовное дело разом. Только акт обвинения и акт защиты одновременно. Так мы оградим судью от обвинительного духа и предубеждённости. И пусть прокурор и адвокат дают суду доводы по «чайной ложке». Это и есть состязательный процесс. Только так должна доказываться вина подсудимого, - пояснил Асанов.
Но самым резонансным стало высказывание председателя о «скандализации» судебных процессов. Он обратил внимание, что «некоторые СМИ создают общественное мнение до того, как суд принял решение», либо, публикуя материалы, «подходят к фактам избирательно».
- Нагнетают ажиотаж те, кто не знает азов права, а иногда делают это намеренно, чтобы давить на суд. Это так называемая «скандализация правосудия». Эта проблема есть и у развитых юрисдикций, - сказал он.
За «скандализацию» поругали не только СМИ, но и «некоторые правоохранительные органы», которые как отметил Асанов «грешат преждевременностью» и назначают виновного еще до того, как дело ушло в суд.
Вечером, уже в эфире Службы центральных коммуникаций, взволнованные заявлением о «скандализации процессов» журналисты выяснили у судьи Верховного Суда Елены Максюты, что в отношении СМИ никаких репрессий не подразумевается и речь, вроде как шла, только о появлении рамок дозволенного.
- Говорится о том, что необходимо четко очертить – кто, когда и в каких случаях может что-то говорить. Это касается уголовного судопроизводства. По гражданским делам никаких изменений не будет. Этот вопрос очень актуален, вы и сами знаете, когда в период рассмотрения гражданского дела, люди специально, когда еще не вынесено решение, будировать вопросы. Вплоть до того, что есть такие посты: «если судья вынесет такое решение, будет хорошим, а если такое, то будет плохой». И никто не вдается в суть спора. А эти заголовки и такие обвинения и стали причиной того, что этот вопрос был поставлен на Съезде, - пояснила она.
И, тем не менее, как именно суды будут бороться со «скандализацией» пока непонятно. А потому вызывает опасения. Всем известно, что казахстанские судьи находятся в хороших отношениях со своими коллегами из России. Там, год назад, тоже ставили вопрос «тенденциозных публикаций». Причем бороться с неправильным освещением своей деятельности в СМИ они планировали путем введения для журналистов ответственности за давление на суд.
Вот и президент Токаев на Съезде судей, а позже на XV Совещании председателей верховных судов государств-членов ШОС заявил:
- Гласность, открытость СМИ категорически нельзя использовать для давления на суд. Правосудие должно вершиться только в зале суда и только по итогам судебного процесса. Каждый судья лично несет ответственность за свои действия и решения, за факт давления на суд нужно отвечать по закону.
Но что же такое «скандализация» и чего боятся судьи?
Судья Верховного суда Назгуль Рахметуллина, пояснила – «судья не живёт в отрыве от социума, у него есть соседи, он живёт в многоквартирном доме, читает газеты, информпорталы» и эмоционально переживает нападки в свой адрес.
И стоит признать, - да! В сети действительно есть люди, позволяющие себе оскорбительно высказываться в отношении судей и судебной системы в целом. Но, что если они не просто провоцируют и давят на судью, а высказывают свою боль? Что если у него накипело, а соцсети единственное место, где он может, открыто заявить о своем не согласии? Конечно, все должно быть в меру. Но ведь и некоторые судьи пользуются своим служебным положением, и даже злоупотребляют им.
Чтобы не быть голословной – приведу примеры.
В 2017 году суд освободил от уголовной ответственности бывшего президента МЦПС «Хоргос» Василия Ни и его коллегу Махаббат Сайдуллаеву. По материалам дела, их задержали при получении 1 млн долл. от представителя частной компании. За эту взятку Ни якобы был готов позволить компании строить гостиничный комплекс на казахстанско-китайской границе.
[caption id="attachment_5681" align="aligncenter" width="720"]
Василий Ни[/caption]
Взятка передавалась Василию Ни через Сайдуллаеву. По версии следствия, она была задержана 5 сентября 2016 года вместе с Василием Ни — в момент получения им взятки. Дело рассматривал специализированный межрайонный суд по уголовным делам города Алматы.
Но. Их оправдали. Это решение суда вызвало целый шквал критики в адрес судьи, даже после официального объяснения причины освобождения подозреваемых.
По словам судей, Махаббат Сайдуллаева и Василий Ни, ранее не судимы, по месту работы и жительства характеризуются положительно, вину в предъявленном им обвинении признали в полном объеме. Кроме того, у Сайдуллаевой на иждивении находится малолетний ребенок. Освобождение произошло по ходатайству прокурора. «С учетом этого суд на основании ч.1 ст. 65 УК РК суд освободил Сайдулаеву и Василия Ни, от уголовной ответственности».
- Дела, касающиеся Ни и Сайдуллаевой, по идее считаются как неоконченное преступление, во-первых, это покушение на преступление. Он признал свою вину и раскаялся в этом. Никакого ущерба нет. Согласно статье 65 УК РК, если он раскаялся в своем преступлении и если он не нанес никакого ущерба и помог раскрыть это дело, его могут освободить. В законе так указано, —сообщал председатель Алматинского городского суда Акжан Ештай на встрече со студентами КазНУ имени аль-Фараби.
Возможно, возмущенные фэйсбучане не были бы такими агрессивными, если бы в тоже время за совершение аналогичного преступления в городе Актау суд не приговорил к 7 годам тюрьмы сотрудника ДПС, хотя и там присутствовал фактор раскаяния и содействия следствию.
Как это может не возмутить общественность? Почему в стране суды принимали и принимают такие решения?
Здесь, представители системы (неважно какой) говорят: «это единичный случай!». Но нет. Не единичный.
Запомнившийся скандал 2019 года. Суд первой инстанции оправдал задержанного при получении денег судью Андрея Штейнке за недоказанностью.
По версии следствия, в декабре 2018 года знакомая судьи Штейнке обратилась к нему с просьбой помочь снять обременения с её квартир в Алматы. Судья склонил её к даче взятки в сумме 10 тыс. долл. ответственным лицам. Однако районный суд факт передачи денег Андрею Штейнке не установил. На представленной обвинением видеозаписи, по мнению суда первой инстанции, не усматривалось, что женщина передала судье взятку.
Апелляционная инстанция приговор пересмотрела. Штейнке приговорили к 3 годам и 6 месяцам лишения свободы с пожизненным лишением права занимать должности на государственной службе.
Но между этими решениями в соцсетях поднималась буря негодования. Ведь судья первой инстанции, объясняя решение, указывал на процессуальные нарушения (!) допущенные в ходе следствия. Лично мне, аналогичные оправдательные приговоры из-за процессуальных нарушений – не известны. Понятно же, почему люди возмущались.
К слову, возмущений было бы куда меньше, если бы суды обращали внимание на процессуальные нарушения на всех заседаниях, а не только там, где по делу проходит коллега.
Историй из прошлого можно привести много. Терпения читателя просто не хватит, чтобы прочитать их все. Так что перейдем к ситуации сейчас.
В сентябре 2019 года, судебная коллегия Военного суда, в составе судьи Космуратова, Саманбетов и Хасенова вынесли частное постановление в отношении адвоката Асель Токаевой. Где ставили вопрос о ее профпригодности из-за публикаций в соцсетях, в том числе журналистских материалов.
Судьи, почему-то решили, что, даже присутствуя на процессах, журналисты не слушают суть дела, а пишут все исключительно со слов адвоката. Они не ставили ей в вину правдивость или не правдивость публикаций в СМИ, их не устроило само наличие этих публикаций. Что это, как не попытка поругать журналистов с адвокатами? И надавить как раз на адвокатуру и репортеров?
Уже через 2 недели, на процессе по делу генерал-майора Кайрата Копбаева судья Акпар заявил журналисту Татьяне Ковалевой, что она не имеет права публиковать показания свидетелей данные на процессе. Якобы остальные прочитав статью изменят показания. А это может повлиять на ход дела. Сослался судья на статью в УПК регламентирующую правила допроса свидетелей в процессе.
И даже, если в его опасениях есть смысл (в некоторых случаях), какое право суд имеет запретить журналисту писать материалы из суда, если процесс открытый? С таким же успехом, на процессе могут сидеть знакомые свидетеля и рассказывать ему все, что произошло в суде.
В Алматы, в последнее время журналиста Серикжана Маулетбай часто не пускают на процессы. Но почему? Он плохо отзывается о системе? Указывает на ошибки? Разве это «скандализация» процесса? Нам так не кажется. Скорей, журналисты показывают суду его работу со стороны. Ту сторону, которую видит все общество. И делается это не из вредности, а от обостренного чувства справедливости.
Непонятно только, почему вместо того, чтобы менять систему, делать ее прозрачной, понятной (хотя всегда будут несогласные), суд, кажется, решил настроить журналистов и адвокатов против себя и поставить их с другой стороны баррикады (надеюсь, это не так). Неужели, в Верховном суде не хотят знать, что творится на местах на самом деле, а не «согласно отчету»?
Вот ситуация. В Актау 2 компании судились 10 месяцев. Причем сторона ответчиков, сразу указывала – истец проходит процесс реабилитации, суд сейчас невозможен. Но в районном суде не согласились. Итог – 10 месяцев встреч онлайн по телефону, громких речей, прений, отзывов, возражений, привлечений третьих лиц, выслушивания объяснений, вынесения решения, отмены решения в апелляции, нового рассмотрения, изменений оснований и предмета и так далее. Но неожиданно, на последнем заседании истец взял и отозвал свой иск самостоятельно, подав заявление в порядке п.8 ст.279 ГПК и вроде попросил вернуть госпошлину (1 339 540 тенге). И суд вернул! Как излишне уплаченную, в полном объеме, обделив местный бюджет от его пополнения.
Примечательно, что в начале этих судебных разборок, без вынесения решения, полицейские просто забрали имущество ответчика и отвезли истцу.
Вся эта история нам кажется странной. Получается, с одной стороны Верховный суд хочет повысить госпошлину по бракоразводным процессам, а с другой стороны, готов бесплатно разбирать дела крупных компаний?! Вам не кажется это не честным?! Хотя, судя по всему, теперь, указание на этот факт может считаться «скандализацией процесса», от журналиста, который далек от основ права.
Поделиться:
Мы в социальных сетях