Департамент госдоходов города Алматы подал иск в отношении букмекеров. Налоговые органы требуют от компаний ТОО «Букмекерская контора «Olimp kz», ТОО «Alpha-bet», ТОО «Onlybet» выплатить в госбюджет более 95 млрд тенге. В своем исковом заявлении руководитель ДГД Бекбердиев утверждает – именно такую сумму бизнесмены задолжали госбюджету.
Накануне в суде, адвокаты выясняли как именно налоговые органы писали исковое заявление (уж очень оно похоже на обвинительный акт по уголовному делу, которое еще не окончено), как появилась сумма ущерба и чем доказана вина подсудимых. Напомним, помимо 3-х юридических лиц, по делу проходит 12 человек. Им вменяют создание и работу организованной преступной группы.
Примечательно, что среди 12 обвиняемых, которые по версии следствия не платили налоги, выводили и обналичивали средства и не заполняли декларации, есть программист Марат Жандосов. Он не был руководителем, бухгалтером, материально ответственным лицом. В его обязанности не входила подготовка и сдача налоговых деклараций, получение дохода от деятельности компаний (кроме зарплаты). Но, тем не менее, он привлечен к солидарной ответственности. У адвокатов возник ряд объективных вопросов – а почему?
Дело рассматривает судья Алмалинского районного суда Ернар Касымбеков.
В суде
В ходе заседания представитель ДГД Алматы Бахытбеков отвечая на вопросы относительно правил сдачи налоговой отчетности, доказательной базы по незаконному снятию денег со счетов банков второго уровня, связи действий подсудимых и нанесению ущерба государству в размере 95,5 млрд тенге и так далее, часто ссылался на исковое заявление (материал по этим вопросам мы сделаем в ближайшее время). А потому вопросы адвокатов поменяли направленность в сторону именно этого документы.
Адвокат Салимжан Мусин указал представителю ДГД, что в исковом заявлении его ведомство утверждает, что Елеусизова и другие фигуранты дела участвовали в ОПГ и не выплачивали налоги, но не ссылается ни на какие документы.
- Согласно нормативному постановлению Верховного суда и УПК РК все доводы должны быть подтверждены доказательствами. Какими доказательствами вы оперировали, когда допускали такое утверждение? Хочу напомнить, что обвинительный акт не является доказательством. Меня интересуют доказательства – время, место, объективная сторона преступления, - сказал в суде Мусин.
- Как я ранее уже говорил все сведения и данные …. Мы ссылались только на обвинительный акт. Согласно обвинительного акта, орган следствия указывает данные лица, что они такие действия совершили. Мы дальше них никуда не уходим, - честно ответил Бахытбеков.
- Хорошо, вы ссылаетесь на материалы уголовного дела. Они состоят из отдельных доказательств, перечень которых указан в ч.2 ст. 111 УПК РК, какими именно доказательствами подтверждается факт участия Елеусизовой в ОПГ. Если вы утверждаете, что она участвовала в ОПГ, значит, она туда когда-то вступила. Какие доказательства в материалах уголовного дела, которые вы получили в свое распоряжение, подтверждают этот факт, который вы утверждаете в своем исковом заявлении?
- Мы ссылаемся только на обвинительный акт и материалы уголовного дела, - снова ответил представитель ДГД РК
- На какие конкретно материалы уголовного дела? – продолжал настаивать Мусин
- Я не могу ответить на этот вопрос, - ответил Бахытбеков.
- Верно ли я понимаю, что при подготовке искового заявления вы только лишь переписывали обвинительный акт? Если нет, то подтвердите, как вы составляли исковое заявление, какими документами руководствовались, - продолжал защитник
- Обвинительным актом и материалами уголовного дела. И заключением специалистов, судебно-экономической экспертизы, а также представленных ДКНБ сведений о наличных средствах на счетах БВУ.
- Господин председательствующий. Я прошу напомнить представителю потерпевшего, что он должен ответить на вопросы. Документы, на которые он ссылается, прежде всего, мы не исследовали в ходе судебного разбирательства, а во-вторых в этих документах не содержится не единого слова о том, когда, где, при каких обстоятельствах и на каких условиях Елеусизова вступила в ОПГ. Это заведомое введение в заблуждение участников процесса. В акте налоговой проверки про ОПГ ничего не говорится. Вот я и говорю, если вы автор этого искового заявления, согласно закона, вы должны подтвердить каждое свое утверждение. Вот здесь вы пишите, что Елеусизова участвовала в ОПГ. Какими доказательствами вы при этом оперировали при составлении иска. Не обвинительный акт. Вы слово в слово переписываете. Не это важно. Если вы сами автор этого искового заявления, либо ваша коллега назовите доказательства, которыми вы оперировали. Обвинительный акт не является доказательством, его нет в перечне ст. 111 УПК, - провел ЛИКБЕЗ Мусин
- Иск составлен согласно обвинительного акта. Все данные и сведения получены из обвинительного акта и материалов уголовного дела.
- То есть, это источник. Вы пишите, Елеусизова участвовала в ОПГ. Чем это доказывается. Не надо говорить абстрактно. Там в материалах уголовного дела 50% не относится к предмету доказываемости. Какими документами вы оперировали лично? Вы при этом нарушаете право моей подзащитной на квалифицированную защиту. Она не знает, как себя защищать, не знает ваших аргументов, вы ссылаетесь на абстрактные материалы уголовного дела. Конкретные доказательства, когда она вступила в ОПГ, как вы утверждаете? Когда? На каких условиях, при каких обстоятельствах?
- Этот вопрос, мне кажется, не в моей компетенции. Это в компетенции органов следствия, - парировал представитель потерпевшей стороны.
- Я возражаю. Вы прочитайте исковое заявление, это страница 2, 4й абзац. Вы пишите: «Елеусизова участвовала в ОПГ, выполняла все указания, распоряжения (далее перечисление конкретных лиц)». Я хочу знать, какими доказательствами он подтверждает эти утверждения. Хочу обратить внимание, что тем самым сторона потерпевшего является стороной обвинения. А сторона обвинения нарушает принцип уголовного процесса на квалифицированную юридическую помощь, потому что я не знаю, как защищать свою подзащитную, если я не знаю, какими доказательствами оперирует сторона обвинения, в данной ситуации. Он ссылается на материалы уголовного дела, значит в материалах уголовного дела, эти факты имеются, с его точки зрения. Пусть их назовет конкретно – том, лист, дело. Он должен был это указать в исковом заявлении, ну коли не указано, пусть укажет конкретно, а не просто абстрактно. Я даже готов потом вернуться к этому вопросу. Можете ли вы назвать конкретный том, лист, дело, на который вы ссылаетесь, в котором содержатся сведения о том, что моя подзащитная участвовала в ОПГ?
- При составлении искового заявления мы ссылались на обвинительный акт, и материалы уголовного дела, в том числе заключения эксперта и заключение судебной экономической экспертизы. Только на них мы ссылались при исковом заявлении, - ответил Бахытбеков
- Такие документы в деле есть. Назовите, на какой странице акта налоговой проверки от февраля 2019 года говорится, что Елеусизова вступила в преступную группу? – спросил Мусин.
- Не могу ответить, - снова ответил представитель ДГД.
- Почему вы не можете ответить? Потому что не знаете, забыли? Вы если ознакомитесь с актом налоговой проверки, вы сможете назвать страницу и абзац, где говорится, что Елеусизова вступила в преступную группу? На какой акт вы ссылаете? – продолжал задавать вопросы адвокат
- Я говорю не об акте, а заключении судебно-экономической экспертизы, - ответил Бахытбеков
- Хорошо. На акт налоговой проверки, вы даже не ссылаетесь. Верно, я вас понимаю? – поинтересовался Мусин
- Да, согласно, искового заявления.
- То есть, в исковом заявлении нет ссылок на акт налоговой проверки в качестве доказательств. Хорошо. Спасибо. Тогда вы говорите, что подтверждением факта участия Елеусизовой в преступной группе является ссылка на акт судебной экспертизы. Какой это акт, дата, и желательно том, лист дела?
- Том, лист я не могу ответить. Но могу сказать согласно заключения специалиста с номером в конце 2020 от февраля 2020 года, заключение судебно-экономической экспертизы от 431 от 12 марта 2020 года, 432 от 12 марта 2020 года, 433 от 12 марта 2020 года.
- Давайте перейдем к разумности. И будет разбирать по одному документу. Вот экспертиза 431 от 12 марта 20 года. В этом документе, где говорится, что Елеусизова вступила в ОПГ? Я утверждаю, что этого утверждения в этом документе нет. Опровергните, пожалуйста, где есть это в этом документе?
- Я не могу ответить, - сказал Бахытбеков
- Почему вы не можете ответить? Не хотите, не знаете? – спросил Мусин
- Ваша честь, я считаю, что оказывается давление. Потерпевший ответил, - включился прокурор
- Последний вопрос я снимаю, потому что если он не может ответить, не в его компетенции, то мы ничего здесь поделать не можем, – сообщил судья
- Я возражаю против ваших действий. Про компетенцию он ничего не говорил, вы ему здесь оказываете какую-то помощь. Он сказал, что не может ответить. Я хочу знать почему, тем более, что у него есть обязанность отвечать, - среагировал адвокат Салимжан Мусин.
- (пауза)
- Хорошо. Считаете ли вы Елеусизову виновной в участии преступной группе и неуплате налогов? – продолжил Мусин
- Можно снять вопрос? – потерпевший
- Вопрос снимается, потому как вопрос о виновности мы еще не решили, - сказал судья
- Возражаю против ваших действий. В исковом заявлении потерпевший прямо пишет, что Елеусизова участвовала в преступной группе. Что она не уплачивала налоги. Прямо утверждая, что она виновна в совершении противоправных деяний, которые ей только лишь вменяются в вину.
- Можете перефразировать? – предложил адвокату судья
- Я не считаю необходимым перефразировать. Здесь речь идет о виновности, об участии человека в противоправных деяниях, как утверждает представитель потерпевшего. Когда он отказывается отвечать на это, здесь есть изобличающие его исковые документы, где он прямо пишет «участвовала в ОПГ», «не уплачивала налоги», - сообщил суду Мусин
- Хорошо. Мне достаточно. – продолжает Мусин. – Скажите, какой смысл вы вкладываете в понятие «многомилионные денежные средства» (есть в исковом заявлении от ДГД города Алматы)? Это 2 млн, 5 млн., 10 млн. 100 млн? с какой цифры для вас начинается много миллионов?
- Прошу снять вопрос, - попросил Бахытбеков.
- Это в исковом заявлении, он ваши слова цитирует. Вы исполнитель, - пояснил представителю ДГД судья
- Стр. 2, абзац 4 – указал на место с этой формулировкой в иске Мусин
- Вот вам подсказывают, пожалуйста – обратился к представителю ДГД судья
- Конкретных цифр я не могу назвать, – ответил Бахытбеков.
Далее на протяжении нескольких минут адвокат буквально выпытывал из представителя налогового органа хоть какой-то внятный ответ, но дальше «не могут ответить» дело не пошло.
- Пожалуйста, ответьте, - продолжал Мусин. - Я настаиваю, пусть скажет, почему он не отвечает, не хочет или не знает? Может иск сам не готовил? Если он так на каждый вопрос будет отвечать, то какое же это судебное разбирательство? Мы не могли его допросить в ходе судебного расследования, только-только его признали представителем потерпевшего. Пусть тогда придет более компетентный человек. Это же не он автор. Я завтра должен буду в прениях либо в документах опровергать этот довод. Как я буду говорить? «Многомиллионные денежные средства, который представитель потерпевшего не может ответить». Тут за меньшее людей сажают на 10 лет, а тут твердое утверждение? Но он не хочет ответить. Не желает или не знает. Пусть тогда ответить, не желает или не может.
- Я сказал, не могу, - продолжал повторять представитель потерпевшего.
Судья снимает вопрос. Мусин категорически возражает, напоминая суду, что рассмотрение гражданского иска - важнейшее процессуальное действие в ходе судебного разбирательства. Это тот момент, когда защита может определить объем обвинения, который не понятен и из искового заявления.
- Мы пригласили специалиста, чтобы разобраться. И это представитель потерпевшего, чтобы с этим разобраться, объяснить, откуда он эти цифры взял, как он это написал. А вы и этот вопрос снимаете. Что это тогда за судебное разбирательство? К кому мне тогда с этими вопросами обращаться? Что имел в виду представитель потерпевшего? – задался вопросами адвокат, но суд все равно снял его вопрос.
Адвокаты поддержали возражения Мусина, обратили внимание суда на неподготовленность представителя Департамента госдоходов и предложили вернуть иск налоговикам, «если они элементарно не могут свой иск обосновать».
- Почему автор искового заявления не может дать пояснений? В чем причина? Я прошу сделать замечание представителю потерпевшей стороны. Почему он совершенно ни на какие вопросы не может ответить? Он абсолютно не подготовлен! Давайте тогда иск возвращать, раз он элементарно не может свой иск обосновать, - высказался адвокат Абитакан.
- Мы к разбирательству иска по существу еще не перешли – ответил на возмущения адвокатов судья. – На практике исковые заявления разбираются по итогам судебного следствия, а вы уже к исковому заявлению перешли. Мы представителя выслушали, обвинение, вкратце, по сути, выяснили. А этими словами, взятыми из обвинительного акта, вы теперь прикапались к представителю потерпевшего. Вы отнимаете время свое, наше и подсудимых, которые под арестом, домашним арестом.
Адвокат Абитакан парировал: потерпевший обязан ответить на поставленные вопросы, а защита хочет выяснить какую роль выполнял тот или иной подсудимый по делу, и хочет услышать это из уст потерпевшего.
- Поскольку прокурор освобожден от дачи пояснений, единственный кто может дать пояснения в ходе судебного следствия от начал до конца – представитель потерпевшего. ДГД поддерживая обвинение предъявляют колоссальные суммы к взысканию. Мы хотим узнать, за что нас пытаются осудить и какие суммы, в разрезе каких периодов хотят с нас взыскать. И здесь я считаю, что мои коллеги правильные вопросы задают и поднимают актуальные вопросы. Мы не собираемся молча уйти под приговор, хотим выяснить все детали. Пусть отвечает. Либо уважаемый суд, если у него нет полномочий или познаний каких-то в какой-то области, то давайте мы заявим ходатайство о допросе руководителя ДГД, и вопрос будет решен, - выступил Абитакан.
Судья пояснил, - обвинение было предъявлено не ДГД, а ДКНБ, а если конкретно –межведомственной следственной оперативной группой. А потому, отвечать на поставленные адвокатами вопросы - компетенция следователей, которых в последствии можно будет вызвать в суд.
- Поэтому целесообразно эти вопросы будет задать следователю, который компетентно ответит на все вопросы. Конкретно органы уголовного преследования я думаю, что дадут вам исчерпывающие ответы. А человек он же объяснил – что переписал из обвинительного акта. Я думаю, дальше бесполезно будет ему эти вопросы задавать, - выразил свое мнение судья.
Адвокаты напомнила суду, что УПК предусматривает допрос следователя только в силу необходимости по ходатайству. А потому стоит ли рассчитывать на такой допрос – еще вопрос. Тем более, что есть вероятность получить неисчерпывающий ответ. Что-то вроде «Я все отразил в обвинительном акте».
- Мы сами не допрашиваем представителя потерпевшего по его исковому заявлению. Он сам на него ссылается. И при этом говорит, что переписал с обвинительного акта. А его ведь никто не заставлял переписывать, и обвинять конкретных людей, конкретными выражениями. Пусть аргументирует свои высказывания. У него свой статус, свое положение и отдельные права. У него нет права отказываться от показаний. Он сам на него ссылается. Вот мы его и спрашиваем по исковому заявлению. Мы его никуда не загоняем, задаем вопросы. И если он не уполномочен отвечать, пусть отвечает первый руководитель ДГД, кто подписал в таком случае, - добавил Акылбек Дюсенов
Мусин в свою очередь обратил внимание, что по правилам русского языка, цитаты выделяются ковычками на письме. И если бы в исковом заявлении ковычки стояли, то можно было бы предположить ссылку на обвинительный акт. Но их нет. А то, что представитель ДГД говорит, лишь слова не подтвержденные документально.
- Второе – исковое заявление это самостоятельный процессуальный документ, порождающий юридические последствия. Он существует самостоятельно без привязки к обвинительному акту и соответственно, коль он заявлен и вы признали его гражданским истцом. И поэтому утверждать, что мы будем это рассматривать, потом и допрашивать. Это и есть искусственное затягивание процесса, - добавил Мусин.
Адвокат Каплан предположил, что таким образом можно просто закольцевать показания.
- Если сейчас представитель налоговой не может дать внятные, понятные показания относительно своего иска, суд указывает, что можно допросить следователя. Он скажет «я все отразил в обвинительном акте». Прокурор поддерживает гособвинение – допрашивайте прокурора. Допрашивать прокурора мы не можем, - сказал Каплан
- Сделайте замечание адвокату Каплан, откуда он знает, что скажет следователь, когда он придет в зал судебных заседаний. Я считаю, что это не профессионально, – вмешался прокурор.
- По поводу замечаний прокурора – действительно не будем забегать вперед не стоит. Следователь городской службы по особо важным делам, а не следователь РУВД. И я думаю, что они дадут исчерпывающие ответы. Даже если не исчерпывающие, то достаточные ответы на ваши вопросы, - подытожил судья.
Поделиться:
Мы в социальных сетях