В деле «Астана ЛРТ» появились еще две коробки вещественных доказательств. Они были приобщены судом, несмотря на то, что происхождение некоторых документов остается неизвестным. Более того, накануне судья Виктория Семенова приобщила к делу ксерокопию, что вызвало массу возмущений у стороны защиты, - передает автор newtimes.kz Татьяна Мозговых.
Новый «документ» был представлен представителем акима Астаны Айзадой Жумабековой. Она представила его как бюджетную заявку, которую в 2011 году бывший заместитель акима Канат Султанбеков и бывший руководитель управления транспорта Рашид Аманжулов якобы подписали и направили в министерство транспорта и коммуникаций для финансирования проекта ЛРТ (на этот проект из бюджета было выделено 10 млрд тенге, половина была использована в 2013 году, а вторая до 2015 лежала на депозите, принося кому-то дивиденды).
Удивительно, но на протяжении 5 лет (с января 2018 года по январь 2023-го) в деле отсутствовала эта бюджетная заявка от 2011 года (позже была другая заявка под проект БРТ). И это создавало сложности для стороны обвинения. Ведь если подсудимые не имели отношения к выделению этих денег, то доказать их виновность в хищении 5,8 млрд тенге было сложнее. Недавно, после того, как адвокат популярно объяснила всем участникам суда, в чем проблема, — бумажка нашлась.
И ее появление, скорее всего, было подготовлено. По какой-то причине, три свидетеля обвинения стали рассказывать суду, что подавали бюджетные заявки в министерство в произвольной форме, и никаких особенных требований к ее виду и содержанию у вышестоящего руководства не было. И они просто писали своего рода запросы на получение трансфертов из государственного бюджета. При этом речь идет о миллиардах бюджетных средств!
Вот такую бюджетную заявку в виде письма и принесла в суд Айзада Жумабекова. На документе оказалась подпись Каната Султанбекова и еще кого-то. По версии потерпевших, неизвестный – это Рашид Аманжулов. По версии защиты – документ вообще лишен смысла и не имеет ничего общего с реальными обстоятельствами дела.
Хочется добавить, — редакции доподлинно неизвестно, какая из сторон говорит правду. Но в обоих случаях – это возмутительно: выделяются ли бюджетные деньги на проекты, таким образом, или же сторона обвинения фальсифицирует доказательства. Но вернемся к судебному процессу.
После исследования «документа» сторонам стало очевидно – бумажка является ксерокопией, с проставленной на ней штампом. Правда Жумабекова до последнего утверждала, что принесла оригинал. И что в акимате многие бюджетные заявки выглядят именно так.
— В то время мы писали и делали в двух экземплярах, один на оригинальном бланке, а второй вот так. Эти оставались в акимате, а оригинальные бланки отдавались тем, кому было адресовано, — пояснила в суде Жумабекова.
— А штамп откуда брали? – поинтересовался у нее подсудимый Рашид Аманжулов.
— Штамп ставили в министерстве, что да, действительно, они приняли документы и это оригинал. Если хотите, я могу электронное вытащить, другие бюджетные заявки и подтвердить это все. Могу поставить штамп акимата, что копия верна. А здесь не копия, поэтому как я могу поставить, что копия верна, — ответила она (но спустя неделю после этих слов, никаких таких же бюджетных заявок суду не представила).
— А черное это что? Это паста черная или скан? – спросил у нее прокурор.
— Это паста черная, — ответила ему Жумабекова, чем вызвала неподдельное удивление судьи Семеновой, которое выразилось в повторении этой фразы, но не с утвердительной интонацией «это черная паста?!»
— Это не черная паста. Это копия, — высказалась резко адвокат Сауле Акатова. — Мы уже все границы переходим. Это же видно, ксерокопия! – позже, когда документ попал в руки прокурору Данияру Кайнарову, он был вынужден согласиться с адвокатом. Но, шепотом. Видимо, чтобы никто не услышал, он сказал: «это все-таки скан!»
В суде подсудимый Аманжолов обращал внимание, что в документе нигде не сказано, что это «бюджетная заявка», и что оформление такого документа должно соответствовать Бюджетному Кодексу и представленное письмо не отвечает государственным стандартам. Но сотрудники акимата и прокуратура настаивали, что миллиарды перечислялись в компанию «Астана ЛРТ» на основании писем, написанных в произвольной форме. А бывший руководитель управления транспорта просто забыл об этом.
— Есть Бюджетный Кодекс! И согласно нему подается бюджетная заявка. А не то, что тут сторона обвинения говорит. Они не специалисты. Вчера Жумаев (действующий руководитель управления финансов Астаны – прим.) тоже предложил пригласить специалистов. Даже он на себя ответственность не берет, — высказался Аманжулов.
— А вы не направляли ничего в министерство транспорта и коммуникаций, хотите сказать? – несколько ехидно спросил прокурор Кайдаров, чем вызвал негативную реакцию стороны защиты.
— Я не направлял бюджетные заявки, я вам уже говорил, — ответил Аманжулов когда крики стихли.
— А для чего эти все процедуры, увеличение уставного капитала, ФЭО? – уточнил прокурор.
— Вы меня спрашиваете?! – удивился подсудимый.
— Да, — утвердительно сказал Кайдаров. — Вы же подписываете.
— Я не подписывал бюджетную заявку, — ответил Аманжулов, и вызвал этим смех прокурора.
На следующих заседаниях сотрудники бывшего министерства транспорта и коммуникаций (потом ведомство несколько раз называли иначе) сообщили, что бюджетную заявку они подавали по форме. А этот документ если и имеет к нему отношения, то только как сопроводительный лист, и не более. Но это тоже было предположением. Тем не менее, «странный» документ был приобщен к материалам дела.
Стоит отметить, что защиту возмущает и количество вновь приобщенных документов, представленных суду стороной потерпевших и обвинения. По их подсчетам, с начала судебного разбирательства, в деле появилось порядка 300 новых документов или две коробки с вещдоками. И это, по их мнению, незаконно.
- Я категорически против предоставления всяких доказательств, данных, сведений стороны потерпевших, потому что это противоречит порядку собирания доказательств, предусмотренных УПК. Сегодня мы уже, наверное, скоро соберем целый том доказательств, которые предоставляет сторона потерпевших. Согласно статье 112 ч.3, не могут быть положены в основу обвинения показания подозреваемого, потерпевшего, свидетеля, заключения экспертов, специалиста, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий и иные документы, если они не включены в опись материалов уголовного дела. Сколько они всякие бумажки будут таскать, что такое? Мы еще их исследуем. Уважаемый суд, недопустимо, - высказался в суде адвокат Нурлан Оразалин.
Позиция прокуратуры иная. Так, Кайдаров, комментируя ситуацию, сослался на статью 375 УПК РК, которая, по его словам, позволяет приобщать вещдоки на стадии судебного разбирательства.
Еще один интересный факт. Приобщая документы, судья Виктория Семенова сообщила, что сделала это по просьбе адвоката Сауле Акатовой – раз она все время обращает внимание на отсутствие этих документов в деле, то суд вроде как помогает устанавливать ей истину по делу.
- Из ваших уст прозвучало, что я являюсь инициатором приобщения этих документов? Что я прошу, что я требую? Почему вы моим действиям даете такую оценку? Я, что, враг своему клиенту? Я прекрасно знаю, как защищать своего подзащитного. Да, я задаю вопросы по бюджетной заявке, да, когда мы исследовали материалы дела, я говорила про бюджетные заявки МТК, показывала это. Но это не значит, что я требую принести эти документы. Почему-то когда я прошу по депозиту какие-то документы предоставить, вы меня адресуете к ТОО (речь идет о дивидендах, которые «Астана ЛРТ» получало от хранения бюджетных денег на счетах БВУ – прим.), а когда я ничего не прошу, вы говорите о том, что это я неоднократно говорила, - обратилась к суду адвокат Акатова.
В целом процесс идет напряженно. И в этом противостоянии есть довольно странные вещи, которые у автора не ассоциируются с понятием «уголовный процесс». Так, прокурор позволил себе оскорбить адвоката, а у защитников сдают нервы и они переходят на повышенные тона.
Накануне гособвинитель Кайдаров на полном серьезе слушал показания свидетеля, основанные на слухах (при попустительстве суде). Позже, выяснилось, что человек участвовал в суде при допросе другого свидетеля, и сразу стало понятно, откуда эти «слухи» взялись. Другого свидетеля прокурор допрашивал в сослагательном наклонении, выясняя, что могло бы быть, если бы… , и суд это тоже не смущало. Другой свидетель в суде прямо заявил, что перед допросом с ним связывался кто-то из антикоррупционной службы и скинул протокол допроса, чтобы свидетель подготовился. Этот факт также не заинтересовал суд, а прокурор сделал вид, что это не является процессуальным нарушением. Просьбы защиты обязать прокурора выяснить, кто звонил свидетелю и по какому праву передал протокол из материалов дела, были проигнорированы.
Судебные заседания продолжаются.
Поделиться:
Мы в социальных сетях