12:23, 24 ноября 2021

Подсудимый в прениях заявил, что никаких денег от Абдусаттарова не получал

Во вторник, 23 ноября, в суде №2 района Байқоңыр города Нур-Султан в прениях начал своё выступление подсудимый Мейрам ЖАНГУТТИНОВ.

Напомним, судья Верховного суда Мейрам Жангуттинов, полномочия которого временно приостановлены, предан суду по обвинению в совершении преступления, предусмотренного статьёй 190 частью 4 пунктом 2 УК – мошенничество, совершенное должностным лицом в особо крупном размере, а судья Специализированного межрайонного суда по делам несовершеннолетних Туркестанской области Лиза ТУРГУНБАЕВА - по обвинению в совершении преступления, предусмотренного статьей 367 частью 3 пунктом 2 УК РК – дача взятки должностному лицу в крупном размере. Жангуттинов свою вину не признал. По его словам, 25 тысяч долларов присвоил главный свидетель обвинения Даулет АБДУСАТТАРОВ, позже написавший заявление в Антикор на Жангуттинова и Тургунбаеву, как только последняя решила взыскать через суд переданные под расписку деньги.

Прокурор в прениях попросил суд признать их виновными и назначить Жангуттинову наказание в виде лишения свободы сроком на девять лет, а Тургунбаевой – на семь лет.

В начале заседания председательствующий по уголовному делу судья суда №2 района Байқоңыр города Нур-Султан Нурлан БАЯХМЕТОВ сообщил, что в суд поступило несколько ходатайств относительно изъятых в ходе обыска денежных средств и ответ от Антикоррупционной службы на запрос суда о посещениях здания свидетелем Абдусаттаровым. Однако участники процесса не стали прерывать ради них судебные прения.

- Собранные по делу доказательства в отношении меня не позволяют сделать выводы в моей виновности. Как известно, неустранимые сомнения толкуются в пользу подсудимого. Обвинение в мой адрес построено лишь на показаниях Абдусаттарова, который лично заинтересован в исходе дела. Он является организатором и исполнителем хищения крупной суммы денег у Тургунбаевой. Он ставил цель дать взятку должностным лицам для осуществления своих целей.

В момент получения у Тургунбаевой денежных средств в сумме 25 тысяч долларов он со мной не встречался и не созванивался более семи лет. Утверждения органов следствия, что Абдусаттаров сразу же сообщил мне о получении от Тургунбаевой денег не подтверждены объективными доказательствами по делу. На очных ставках Абдусаттаров признался, что я ему сразу сказал, что перевести в Астану Тургунбаеву не смогу. Эти слова есть на записи очной ставки, но почему-то отсутствуют в протоколе. Абдусаттаров взял деньги 26 января 2019 года, а я был назначен в Высший судебный совет только 26 февраля, а в состав комиссии по конкурсному отбору судей был включён лишь 16 мая. То есть гораздо позже, чем Абдусаттаров получил деньги. Он понимал, что я не смогу ему помочь. Несмотря на это он не стал возвращать деньги Тургунбаевой и распоряжался ими по своему усмотрению. В частности, как раз в это время он приобрел однокомнатную квартиру в Астане, - начал своё выступление в прениях подсудимый Жангуттинов, ещё раз напомнив суду, что в Высший судебный совет должен был получить назначение совсем другой человек.

Затем он подробно рассмотрел все данные по геолокации телефонных номеров и биллингу по сим-картам Абдусаттарова, на это ушло почти полтора часа:

- Прокурор сказал, что анализ базовых станций моими защитниками сделан поверхностно. Зато в материалах уголовного дела все логично и последовательно. Давайте посмотрим, что сделано в уголовном деле.

По словам подсудимого, из семи схем, которые привели следователи, лишь две имеют непосредственное отношение к обвинениям по уголовному делу.

- Качественного проведения анализа со стороны следствия нет. Есть лишь поверхностное отношение к моему делу. За два года наши с Абдусаттаровым телефоны пересекались всего лишь 32 раза, - отметил Жангуттинов.

При этом, если верить данным следствия, с Тургунбаевой телефоны пересекались очень часто. Это, по словам подсудимого, выглядит очень странно.

- Никаких денег я от Абдусаттарова не получал. Если бы я получил деньги, то он предъявил бы претензии мне в течение двух лет за то, что я так и не осуществил перевод Тургунбаевой. Но он этого не сделал. При первой же встрече я ему сказал, чтобы он вернул Лизе деньги. И это есть в материалах дела. После чего заблокировал его номер, чтобы он меня не беспокоил, - отметил Жангуттинов.

В качестве аргумента он привёл слова Тургунбаевой о том, что она собиралась взыскать с Абдусаттарова деньги через суд и потом передать ему. Если бы деньги действительно были переданы, то не было бы ни иска, ни сомнений.

Особо остановился подсудимый на негласных следственных действиях, которые были проведены до получения санкции генерального прокурора и следственного судьи.

- Орган досудебного расследования покушался на мою неприкосновенность. Они слушали меня, записывали мои разговоры с того момента, как Абдусаттаров подал заявление. При этом все знали, что и я, и Тургунбаева, являемся действующими судьями. Для чего у Абдусаттарова была отобрана расписка? Его пытались сделать потерпевшим и на этом основании прослушивать все его номера. Эту лазейку сотрудники антикоррупционного агентства использовали, чтобы любым путем прослушивать телефоны судей. Вероятно, это не первый и не последний подобный случай. Поэтому я прошу суд исключить из дела результаты всех негласных следственных действий с участием Абдусаттарова, которые были сделаны до 27 января, так как нарушен конституционный принцип неприкосновенности судей, - сказал в прениях подсудимый.

Остановился Жангуттинов и на том, что следователи не регистрировали часть документов в ЕРДР и предпочли вести материалы дела в бумажном виде:

- На цифровизацию из бюджета выделяют миллиардные суммы. Делается это как раз для того, что электронный документооборот позволяет снижать коррупционные риски. Прокурор в любой момент может проконтролировать в базе данных каждый шаг органа следствия и выявить нарушение законности. Но следствие всё равно ведёт дело в бумажном варианте. Зачем? Регистрация в электронной базе посетителей производится с 2014 года, но следователь уверяет нас, что Антикор до сих пор ведет журнал в бумажном варианте. Но зачем вести двойной учет? Может, как с двойной бухгалтерией, чтобы что-то скрывать?

Даже меня во время допроса выводили на улицу, потому что больше четырёх часов подряд вести допрос нельзя. Дежурный прокурор увидит это в базе, и нарушивший это сотрудник будет наказан. Не было необходимости у Абдусаттарова и искать среди знакомых сотрудников Антикора. Он мог подать заявлении даже в выходные дни напрямую через дежурную часть. И его заявление было бы на контроле. Но вместо этого нам рассказывают в суде, что не приняли заявление, так как был выходной день.

Подсудимый пообещал в своём дальнейшем выступлении в прениях доказать, что никаких последовательных и стабильных показаний у свидетеля Абдусаттарова, как заявил гособвинитель, не было. Скорее, наоборот, он подгонял свои показания под версию следствия.

Фото: Ⓒ Ratel.kz / Сергей Перхальский.