В Бостандыкском районном суде №2 подходит к финалу длившееся почти год судебное разбирательство по делу о хищениях бюджетных средств, выделенных для стипендий студентам-грантникам в АО «Международный университет информационных технологий» (МУИТ). Прокурор запросил для обоих подсудимых – экс-ректора Дамира Шыныбекова и главного бухгалтера Жанайым Спабековой – по 8 лет лишения свободы каждому. Несмотря на то, что главбух уже была ранее судима по схожему делу и ей предъявлено обвинение в совершении двух преступлений, в отличие от ректора, который ранее судим не был и обвиняется по одной статье. При этом даже невооруженным взглядом было заметно, что гособвинитель по сути просто повторил обвинительный акт, который был зачитан в начале судебного разбирательства. А для кого были исследованы в суде все доказательства? Хочется верить, что для судьи… Учитывая, что прокурор в прениях не стал вдаваться в анализ доказательств и подробности, сторона защиты Дамира Шыныбекова решила детально остановиться на тех, местами абсурдных фактах и доводах, на которых построено обвинение. К примеру, гособвинитель в качестве доказательств, подтверждающих вину подсудимых, называет неопределенный круг документов, без уточнений их названий, не говоря уже о том, кем они приняты и когда. А таких документов в деле десятки тысяч. Также прокурор заявил, что Шыныбековым и Спабековой в период с 2013 по 2018 годы якобы причинен АО «МУИТ» ущерб на общую сумму более 1,7 млрд тенге. Он также просил удовлетворить иск представителей потерпевших – МУИТ, хотя согласно исковому заявлению прокурора, ущерб причинен государству. При этом представители университета в суде неоднократно меняли свою позицию – сначала они утверждали, что ущерб причинен вузу, а затем, видимо, разобравшись, какие деньги являются государственными, а какие доходом МУИТ, заявили, что будут менять иск на 102 млн тенге, которые принадлежат, по их мнению, вузу. Однако позже попросили суд оставить иск без рассмотрения, потому что МУИТ ущерб не причинен. А в прениях представители университета заявили, что потерпевшим по делу является государство. Но тогда возник вопрос, почему представители МУИТ остаются потерпевшими в деле, если ущерб причинен государству? В суде защита Шыныбекова, как и он сам просили суд обратить внимание на очевидные противоречия:

  • факт предварительного сговора по делу не установлен, а, следовательно, не доказан, поскольку основан только на показаниях одного заинтересованного лица - подсудимой Спабековой;
  • о передаче Спабековой похищенных денежных средств Шыныбекову следствию известно только с противоречивых показаний самой Спабековой, которая говорит, что относила миллионы денег Шыныбекову, в том числе, и в папке для документов;
  • похищенные деньги, которые, якобы были переданы Шыныбекову, не обнаружены ни на его банковских счетах, ни на счетах его родственников, ни при обысках в его доме;
  • Шыныбекова обвиняют в подписании 14 фиктивных договоров, но его подписи стоят только в двух договорах за 2013 год и в нескольких банковских чеках (подписание которых он признает), однако это не означает его соучастия, тем более, что в большинстве документов, на основании которых были похищены денежные средства в период с 2014 по 2018 годы подписи ректора были подделаны. Это установлено почерковедческими экспертизами. Шыныбеков допускает, что, не зная о фиктивности документов, мог подписать их не читая, доверившись главному бухгалтеру;
  • в деле неправильно определен статус ректора, указано, что он является первым руководителем, хотя по уставу вуза им в период с 2013 по 2018 годы был президент МУИТ Кенжегали Сагадиев;
  • до сих пор достоверно не установлена сумма хищения. По мнению защиты, она увеличена почти в два раза (1,7 мдрд тенге). Реальный ущерб составляет около 900 млн тенге;
  • Шыныбекову вменяют в вину подписание фиктивных заявок на стипендиальный фонд с завышенным контингентом студентов за 2013-2018 годы. Однако за 2013 г. заявки в деле нет, а за остальные годы, за исключением 2015 года, к делу приобщены только ксерокопии заявок. При этом в 2016 и 2017 годах Шыныбекова заменяла проректор Ускенбаева, соответственно и подписи в ксерокопиях заявок с завышенным контингентом студентов стоят ее, а не Шыныбекова. За 2014 и 2018 годы в ксерокопиях заявок, со слов Шыныбекова, подписи не его. Оригинал такой заявки представлен в деле только за 2015 год, когда Спабекова не работала в МУИТ. Именно в этот год хищений в вузе не обнаружено;
  • гособвинитель посчитал причастным к исчезновению оригиналов заявок Шыныбекова и Спабекову, хотя в суде и ректор, и другие сотрудники университета подтвердили, что главбух никого не допускала к бухгалтерским документам;
С учётом указанных фактов адвокат Шыныбекова просила суд признать не допустимыми в качестве доказательств ксерокопии заявок, где стоит нечитаемая подпись, а подлинники не представлены и, соответственно, проведение экспертизы невозможно. Касательно завышенного ущерба, во-первых, следствие почему-то включило в него суммы, которые были сняты с банковских счетов, но не учло, что они сразу же были оприходованы в кассу МУИТ. Во-вторых, из обналиченных денежных средств - 57 245 780 тенге являются внебюджетными, поэтому они должны быть исключены из суммы ущерба. В-третьих, в сумму ущерба включены почти 504 млн тенге, обналиченные по 14 банковским чекам, однако номера этих чеков были кем-то вписаны вручную, хотя протокол выемки был напечатан на компьютере. А в копии этого же протокола, находящейся в этом же деле, рукописный текст – список чеков – отсутствует. Это говорит об их непроцессуальном появлении в деле, соответственно они не могут считаться доказательством, а сумма подлежит вычету из суммы иска и размера ущерба. В-четвёртых, из суммы ущерба, которую вменяют двоим подсудимым следует вычесть 29 млн тенге, которые были сняты и оприходованы с июня 2015 года по февраль 2016 года, когда Спабекова не работала в МУИТ. В-пятых, в сумму ущерба включены денежные средства по счетам, номера которых указаны в обвинительном акте, но эти счета к делу не приобщены. Защита также указала и на другие, допущенные по делу нарушения процессуального закона:
  • досудебное расследование по делу проводил орган, которому оно не подследственно - КНБ, а не служба экономических расследований;
  • из-за грубого нарушения конституционных прав Шыныбекова дело можно признать недействительным. В частности, первый адвокат ректора – Ибрагимов юридической помощи фактически не оказывал, а наоборот ввёл Шыныбекова в заблуждение для дачи им признательных показаний. К слову, решением дисциплинарной комиссии адвокат Ибрагимов был исключен из Алматинской коллегии.
Примечательны и другие факты:
  • в 2013 году из Министерства образования и науки на счет МУИТ были перечислены 102 млн тенге, по словам ответственного сотрудника МОН эти деньги были направлены ошибочно. Однако почему МОН не потребовал возврата этой немалой суммы до сих пор неизвестно. А следствие не пожелало выяснить, было ли перечисление действительно ошибочным, либо эти деньги, возможно, были похищены еще до того, как поступили на счет АО «МУИТ», а в вуз деньги были направлены, например, для обналичивания;
  • в течение шести лет от МУИТ не было возврата в МОН неиспользованных бюджетных средств. Несмотря на то, что контингент грантников не менялся,  МОН это не вызвало подозрений. Учитывая, что налицо отсутствие надлежащего контроля за реализацией бюджетных средств, следствие не проверило версию о возможной причастности к хищениям сотрудников МОН;
  • в суде руководство МУИТ неоднократно говорило об абсолютном доверии к Шыныбекову, якобы поэтому они не проверяли его, хотя это делали аудиторы. Но по мнению защиты Шыныбекова, руководящий состав МУИТ прикрываясь «безграничным доверием» к ректору, на самом деле просто не исполнял надлежащим образом свои обязанности по контролю за университетом.